Ача, ача

Утро. Таксизм после школы. Едет индиец в аэропорт.
С самого начала понимаю, что он какой-то сборный индиец. Как правило, мы тут все друг друга уважаем, но все сразу и одновременно обычно не встречается. Потому что разговор выглядит так:
- Ваша страна отличная страна.
- И ваша страна хорошая страна.
- Что вы кушаете?
- А что вы? У нас тут много магазинов с индийской едой.
- А давайте музыку послушаем. А правда, в России популярно индийское кино? О, у меня есть одна песня, популярная в России. Называется "Джимми, Джимми, ача, ача".
(Я соображаю, что я попал в индийское кино, и мысленно умираю от смущения).
- О , а вы знаете историю про таджикского чувака, приехавшего в Россию без копейки денег, который играл эту песню на железном ведре и прославился?
(Индиец соображает, что попал в артхаус, и мысленно выпадает в осадок)
- You made my day.
- You made my day.
- О, мы сэкономили 10 минут, я сейчас заплачу за мост.
- А я набрал в шазаме "популярные русские песни" , смотрите (из телефона звучит исполненное капризным женским голосом " ты са мною зааабудь аба всём". Мысленно делаю фейспалм)
- Мне кажется, песня про подробный секс с намеком на инцест - вещь не особенно приличная. Вот это получше. Она про то, как пацаны развлекаются.
- Ага. Но вообще у вас отличная страна. Она нам когда-то хорошо помогла. Тогда Америка поддерживала Пакистан. А сейчас все в Америку едут, наоборот.
- Да ваша Индия достаточно крута, чтобы что угодно сделать самостоятельно.
- ООО, я рад! А зачем русские ездят на Гоа? У нас их там много.
- (а, вот почему он весь такой, он сам там живёт) ну, они сбывают свою детскую мечту - попасть в Индию. О, первый терминал, остановка "Юго-запад".
- Доброго дня.
- Доброго дня.

Прибавив громкость радио, я ловлю песню с индийскими интонациями и радостно отбываю на стоянку для таксей.
Эффект от профессионалов всегда держится очень долго.

Хотя, конечно, всегда странно видеть профессиональное поведение, примененное к случайному человеку)

(no subject)

Птицы знают, где можно охотиться. Карты не врут.
Нарисованный взгляд не исчезнет, пока не сотрут.
Человек, беспокойный, как ястреб над пыльной травой,
В нарисованный омут ныряет больной головой.

А внутри все другое, и площадь, и мир не обжит,
Солнце в каждом стекле, и рюкзак на брусчатке лежит,
И никто не рыдает, сжимая платок в кулаке,
И мелок оказался в руке.

Он там прожил без малого год, говорили они.
Все - рассказывал - выйдет вот-вот- говорили они.
Но ему было мало и солнца, и гор, и воды,
На воде оставались следы.

Ну так дайте мне кто-нибудь руку - сказал человек.
Дайте как-нибудь выйти из круга, сказал человек.
Тонкой трубочкой скатанный лист сохранил на груди -
И шагает по свету, рисуя свой путь впереди.

Что вокруг, это он сочинил - рассказали потом.
На безумный большой карнавал убегали гуртом,
Рисовали полоски на тиграх и дождь на весах,
Забирались в леса, находили свои голоса.

И в холодном поту, поправляя свой нимб, без теней,
Он шагал в пустоту, узнавая , что светится в ней.
Только птица летела за ним по-над яркой травой,
И кричала: не трогай, не свой.

Потому что живой.

Осушите ненужные слезы - сказал человек.
И шагнул, и за дальние звезды прошел человек.
Тонкой трубочкой скатанный лист сохрани на груди -
И иди.