(no subject)

Все, что в мире невозможного, переберешь устало. Мы не всякому заметны, в нас поверит не любой.
Сам любил, кого удастся, только силы не хватало, а потом она вернулась увести тебя с собой.
Этак дашь кому-то руку, вспоминать свою разлуку, а тебя опять уронят с разведенного моста.
Ты сюда пришел недавно, добрый, праведный и смелый, так скажи, зачем на свете существует красота?

Мы идем за семенами - красота идет за нами, смотрит ястребом с опоры, только выйдешь на пути -
Разгибая без причины старый ножик перочинный, как грибник, срезает каждого, кто сможет подрасти.
Ничего не понимая, жди, на пленку не снимая, глаз устал вооружаться, не фиксируй - не спасет.
Красота тебя не спросит, что увидит, то уносит, всех в корзинку собирает и на почту отнесет.

И, не мешкая, с конвертов ты отклеиваешь страхи, ты летишь в страну другую, огибая полюса:
Над долинами полощут нарисованные флаги, люди, выпрямившись, смотрят собеседнику в глаза.
Можно все, что невозможно, и предание об этом каждый раз, вернувшись в город, слышит ведьма на метле.
Лодки, высланные в море, возвращаются с рассветом и приносят то, что больше не увидишь на земле.

Сочиняй хоть три вагона в тридевятом царстве света, неприкаянный болтайся по пути из тьмы во тьму,
Что там рукописей горы, каждый раз вскипает Лета, и никто тебя не спросит, что, зачем и почему.
Ничего не понимаешь? Что ни выразишь, все ложно? Что осмыслить не удастся, повторяй, как попугай?
Так и знай, когда проснешься - можно все, что невозможно: ты попробуй, просыпаясь, совершенство обругай.